Утром 26 июня БТЩ «Трал» и «Мина» с грузом боезапаса (42 тонны) и личным составом 142-й морской стрелковой бригады (580 бойцов и командиров) вышли из Новороссийска в Севастополь. Старшим на переходе был командир «Трала». В сумерки 26 июня оба корабля прибыли к подходной точке № 3 и благополучно прошли фарватер. Но едва легли на курс в Стрелецкую бухту, как противник стал освещать прожектором поверхность моря. К счастью, корабли прошли незамеченными. Выгружали боезапас быстро, прямо в машины. А бойцы cбегали по трапам с кораблей, строились и сразу уходили на позиции обороны. Разгрузившись, тральщики начали приемку раненых, по 230 человек на каждый корабль.                                                                                

      За два часа до рассвета 27 июня тральщики «Трал» и «Мина» вышли из Стрелецкой бухты и взяли курс на Новороссийск. Они спешили пройти севастопольские фарватеры в темное время и уйти подальше от крымских берегов. Но у «Мины» вышла из строя воздушная турбина левого дизеля. Ход корабля уменьшился. Механик инженер-лейтенант Н. Г. Соловей возглавил сложный ремонт на ходу. Мотористы под руководством старшины 1-й статьи А. Г. Лаушкина за тридцать минут устранили неисправность. Тральщик снова дал полный ход.    Погода благоприятствовала переходу: ветер южный, один балл, на море штиль. Головным шел «Трал». 

  На рассвете два разведчика Хе-111 обнаружили и обстреляли корабли. Теперь следовало ожидать налета бомбардировщиков. По приказанию Фаворского было увеличено расстояние между кораблями до 7–8 кабельтовых.  Вскоре на тральщики налетели 17 «юнкерсов». Самолеты шли строем клина, тройками. Затем перестраивались в змейку и выходили в атаку по одному с кормовых курсовых углов, пикируя под углом 60–70°. Бомбили и обстреливали трассирующими пулями.                                                 

  Тральщики дали самый полный ход, одновременно открыли артогонь из орудий всех калибров. Бомбы рвались на близком расстоянии от борта «Трала». Корабль трясло и раскачивало, огромные каскады воды обрушивались на палубу. Электрическое управление рулем вышло из строя, выключилось освещение жилых помещений. По приказанию штурмана корабля лейтенанта В. С. Худякова рулевые перешли на ручное управление. У штурвала нес вахту командир отделения старшина 1-й статьи М. Г. Бабин.   В корпусе появилось много осколочных пробоин, в некоторых местах разошлись швы, вода поступала во внутренние помещения. Была пробита топливная цистерна левого борта, из которой выливался соляр. На корабле возникли крен и дифферент на нос. От сотрясения корпуса вышла из строя радиостанция. Командир БЧ-5 воентехник 1 ранга П. Г. Сергеев был контужен. Его заменил старшина команды мотористов старшина 1-й статьи М. Г. Бондаренко.                                       

        Электрики под руководством старшины группы электриков главного старшины П. С. Заяца запустили резервный дизель-генератор, от него подали питание к рулевому управлению и обеспечили помещения электросветом. Командир отделения радистов старшина 1-й статьи Н. И. Лепетин и радист краснофлотец А. А. Бондаренко ввели в строй радиостанцию. Между тем бой с самолетами противника продолжался. Бомбы рвались в непосредственной близости от корабля. И вот в момент очередного пикирования самолета боцман корабля старшина 1-й статьи М. Г. Червиницкий огнем из пулемета ДШК, установленного на кормовом прожекторном мостике, сбил фашиста. Самолет упал в море в пяти кабельтовых от тральщика.                                                       

       Но на главный командный пункт корабля поступали донесения одно тревожнее другого. С носового   аварийного поста доложили, что через разошедшийся заклепочный шов форштевня поступает вода.

— Воду удаляем, а шов конопатим, — доложил командир отделения трюмных старшина 1-й статьи Я. П. Макаров.

Из носового машинного отделения командир отделения мотористов старшина 1-й статьи П. Н. Пигалев доложил о выходе из строя циркуляционного насоса. Взамен его для охлаждения главного двигателя включили один трюмный насос. Обнаруживали все новые и новые повреждения. Вахтенный моторист старший краснофлотец М. Е. Балановский доложил командиру поста:

— Лопнула втулка золотника второго топливного насоса.

Под руководством старшины группы мотористов М. Г. Бондаренко мотористы краснофлотцы Л. А. Данилов, А. А. Ермоленко заменили втулку, отрегулировали зазоры клапанов.                                              

     В кормовом машинном отделении через сальниковую набивку компрессора выхлопного коллектора главного двигателя в отсек начал поступать дым. Командир отделения старшина 1-й статьи М. Л. Герцман, мотористы краснофлотцы Г. Я. Ярошенко, Н. П. Старцев, И. И. Диденко обмотали компенсатор коллектора листовым асбестом и полили водой, а машинное отделение провентилировали.  Осколочные пробоины в обшивке корпуса краснофлотцы В. П. Сиделкин и Л. М. Диденко заделывали подручным материалом, откачивая воду.  Отбомбившись, одна группа самолетов улетела, но тут же появилась вторая, состоявшая из восьми Ю-87. Они сбросили еще около 30 бомб.    Наконец, атаки прекратились. «Трал» продолжал следовать на юг.  Нелегко пришлось и экипажу БТЩ «Мина». При атаке «юнкерсов» несколько бомб взорвалось у носовой части корабля. В наружной обшивке корпуса выше ватерлинии появились осколочные пробоины. Корабль уменьшил ход.  Командир БЧ-5 инженер-лейтенант Н. Г. Соловей доложил командиру корабля о том, что главный левый двигатель перегревается. Его пришлось остановить. Шли на одном двигателе. Тем временем старшина группы мотористов старшина 1-й статьи А. Г. Лаушкин с мотористами краснофлотцами Н. В. Виктбровым, Я. И. Соколом, Г. П. Веняевым поставили на трубопроводе наддува турбовоздуходувки заглушку. Охлаждение левого главного двигателя обеспечили от насоса. Через час двигатель привели в действие. Тральщик развил полный ход.                                                    

                На командный пункт доложили о пожаре в тентовой кладовой. Краснофлотцы Н. А. Кученко, П. Ф. Нечаевский, Л. В. Мартынов под руководством боцмана мичмана Н. Ф. Безвершенко потушили его через три минуты. Моряки аварийных партий деревянными пробками заделывали пробоины в обшивке наружного борта.  Оба экипажа в чрезвычайно сложной обстановке сумели обеспечить живучесть кораблей, быстро находили технические решения в безвыходных, казалось, ситуациях.