Находясь в Поти и занимаясь делами Черноморского флота, я получил 8 мая известие: противник перешел в наступление  на  Керченском  полуострове.  Это означало, что гитлеровцы опередили нас...

     Немедленно вылетел  в  Новороссийск,  Гидросамолет  держался  береговой черты и был готов в случае опасности приводниться у берега. В  Новороссийске меня встретили докладом о "неясности положения" на  Керченском  полуострове. Поспешил в Краснодар.

     Штаб Буденного за это время  обосновался  в  помещениях  Краснодарского института табаководства. Заместителем  главнокомандующего  Северо-Кавказским направлением по морской части и членом Военного совета был назначен  адмирал И.С.Исаков.

     Мне хорошо запомнился последний вечер (это было 29 апреля), проведенный с С.М.Буденным, только что прибывшим с передовой линии фронта. Рассказав о мерах, которые считает необходимым принять до наступления  наших  армий,  он посоветовал мне проверить, как обстоят  дела  с  перевозками  на  Керченский полуостров.

     События развивались исключительно быстро.

     Адмирал  Исаков  ознакомил  меня  с  новой  обстановкой  на  Керченском полуострове. Из сказанного следовало: она там тяжелая. Как выяснилось, фронт к этому серьезно не готовился.  Обстановка  на  море  в  районе  Керчи  тоже осложнилась. Поток грузов в Керчь был прерван. От командира Керченской  базы контр-адмирала А.С.Фролова требовали  невозможного:  обеспечить  эвакуацию уже скопившихся на берегу  тыловых  частей  фронта.  Следует  отметить,  что спокойствие и распорядительность Фролова сыграли положительную роль в  самые критические дни и часы. Но он имел мало средств, да и они не могли совершать регулярные рейсы.

     Переправа через Керченский  пролив  стала  основной  задачей  флота.  А движение судов и кораблей на переправе становилось  все  тяжелее:  вражеская авиация висела над проливом, самолеты гонялись за каждым суденышком.

     На ликвидацию нашего  плацдарма  была  брошена  часть  сил  11-й  армии Манштейна.  Согласно  отрывочным  данным,  войска  Крымского  фронта  начали отходить. На сухопутной карте крупного масштаба, лежавшей на  столе  в кабинете Исакова, сине-красные линии передвинулись ближе к Керчи.  Положение Севастополя  оставалось  прежним  -  он  готов  был  сражаться   при   любом соотношении сил. Было  ясно,  что,  если  противнику  удастся  ликвидировать керченский плацдарм, он  повернет  все  свои  силы  на  Севастополь.  Однако надежда остановить немецкую армию, хотя бы около самой Керчи,  еще  не  была потеряна.

          Я еще находился в Краснодаре,  когда  туда  позвонил  И.В.Сталин  и приказал Буденному и Исакову выехать в Керчь,  разобраться  в  обстановке  и принять на месте нужные  меры.  Позднее  я  узнал,  что  указания  Ставки  о создании линии обороны на  Турецком  валу  или  о  том,  чтобы  организовать оборону Керчи по типу Севастополя, оказались невыполненными. Штаб фронта был переведен в Аджимушкайские каменоломни. Туда и  перебрались  на  катерах  из Тамани Буденный и Исаков. Сопровождавший их генерал П.П.Зеленский  позднее рассказал мне, с какими трудностями они столкнулись при этом: на земле и в воздухе шли жаркие бои.

     Когда С.М.Буденный прибыл в Аджимушкай, с  передовой  линии,  которая проходила уже возле самой Керчи, приехали Д.Т.Козлов, Л.З.Мехлис  и другие. Черноморскому флоту был отдан приказ:

     "1. Прекратить отправку морем грузов для Крымского фронта.

     2. Весь свободный тоннаж,  пригодный  для  переправы  через  Керченский пролив, немедленно направить в Керчь.

     3. Дать усиленный конвой из катеров и тральщиков.

     4. Командир Керченской военно-морской базы контр-адмирал А.С.Фролов назначается начальником переправы.

     5.  Теперь  же  начать  эвакуацию  тяжелой  артиллерии  и   гвардейских минометов.

     6. Организовать надежную ПВО всех переправ и пристаней".

     Адмирал Исаков распорядился выслать в Керчь все  суда,  находившиеся  в этом районе, независимо от их ведомственной принадлежности.

     В  той  сложной  обстановке  трудно  было  учесть   все   произведенные перевозки, но, по уточненным после войны данным, с  Керченского  полуострова удалось эвакуировать до 120 тысяч человек из состава сражавшихся  там  наших войск. Мне довелось быть в Ставке, когда подводились итоги этой эвакуации  - 22 или 23 мая. Тогда еще не  были  ясны  все  причины  отступления,  но  уже совершенно очевидным стало то, что  в  районе  Керчи  мы  не  имели  глубоко эшелонированной обороны. Армии  были  развернуты  каждая  в  одном  эшелоне, резервов, способных быстро прийти на  помощь,  на  полуострове  не  имелось. Поэтому противник, наносивший главный удар вдоль побережья,  сумел  добиться успеха.

     19 мая наши войска оставили Керчь и через пролив были  переправлены  на Таманский полуостров последние части. Но несколько тысяч бойцов,  укрывшихся в каменоломнях, под руководством полковника П. М. Ягунова еще долгие  месяцы продолжали борьбу...

     Сталин  был  весьма  расстроен  столь  неудачным  исходом   борьбы   на Керченском  полуострове.  4  июня  Ставка  издала   директиву,   в   которой указывались причины неудач Крымского фронта и делались соответствующие выводы.

     Когда противник захватил  Керчь,  мы  предполагали,  что  он  сразу  же попытается переправиться  через  Керченский  пролив  на  Тамань.  За  судьбу Севастополя особых опасений тогда не возникало. Считали, что в случае нового штурма защитникам города придется трудно, но они выстоят, ведь два штурма были уже отбиты.

     Но враг не решился наступать на Тамань, пока у него  в  тылу  оставался сражавшийся Севастополь.