Немецкое  командование  стремилось  во  что  бы  то  ни  стало  быстрее захватить  Севастополь.  Во-первых,  город  угрожал  флангам  южной   группы немецких армий. Во-вторых, гитлеровцы всячески старались  высвободить  армию Манштейна, чтобы после отдыха использовать ее на другом  направлении.  Летом 1942 года они надеялись добиться перелома в ходе  войны  в  свою  пользу.  А потому еще до завершения  боев  за  Керчь  начали  стягивать  к  Севастополю крупные силы.

     Бои за  Севастополь  в  июне  1942  года  поражают  своим  упорством  и ожесточенностью.  Огромному  преимуществу  врага  в  силах  и   в   технике, стремлению Манштейна любой ценой  выполнить  приказ  фюрера,  заранее  подарившего ему бывший Воронцовский дворец в  Алупке,  был  противопоставлен

массовый героизм, беззаветная преданность Родине моряков Черноморского флота и воинов Приморской армии. Почти  месяц  шли  непрерывные  жестокие  бои  за город. Это оказало влияние на весь ход весенне-летнего наступления  немецкой армии. Такого упорного сопротивления враг не ожидал.

     Третий штурм Севастополя начался 7  июня  1942  года,  хотя  фактически борьба за город не прекращалась с ноября 1941 года. Непрерывно  шли  бои  на суше и в воздухе, совершенствовалась  оборона,  пополнялись,  хотя  и  не  в полной мере, запасы продовольствия и боеприпасов. После декабрьского  штурма и особенно после того, как  противник  в  январе  вторично  занял  Феодосию, снабжать Севастополь с каждым днем становилось все труднее.  Готовя  большое наступление в Крыму, немецкое командование  широко  использовало  авиацию  и торпедные катера, чтобы прервать наши коммуникации, главным образом те,  что шли  к  фронту.  Командование  Черноморского  флота  не  имело   возможности обеспечить  прикрытие  тихоходных  транспортов  с  воздуха,  а  потому  было вынуждено  использовать  для  перевозки  людей  и  грузов  боевые   корабли, подводные лодки и самолеты.

     Вопросы снабжения Севастополя всем необходимым  для  отражения  натиска противника постоянно находились в центре внимания Военсовета флота. Город не был в полном смысле  слова  блокирован  с  моря,  но  господство  в  воздухе немецкой  авиации  делало  каждый  рейс  в  осажденную  крепость  все  более рискованным и опасным. От транспортов приходилось отказываться, поручив  эту задачу боевым кораблям. Вся тяжесть перевозок легла на  корабли  эскадры.  С февраля по июнь они сделали 92 рейса. Пришлось привлекать и подводные лодки. 27 из них совершили в мае - июне 1942 года 80  переходов  с  целью  доставки грузов и вывоза раненых.

     Ходом морских перевозок в Севастополь  и  Керчь  было  очень  озабочено Верховное Главнокомандование. Потери кораблей или задержка в доставке грузов вызывали справедливые упреки со стороны Ставки и Генерального штаба.  Б.  М. Шапошников не раз приглашал меня к себе,  чтобы  я  доложил  об  организации перевозок и обеспечении транспортов.

     Разбираясь теперь в документах, я задал себе вопрос:  с  какого времени командование Черноморского флота  и  Приморской  армии  стало  ждать очередного штурма Севастополя?

     Выступая  на  упоминавшейся  уже  конференции  в  1961  году,   Ф.С.Октябрьский говорил: "На основании неопровержимых и точных данных 19 апреля, т. е. почти за три недели  до  наступления  армии  Манштейна  на  Керченском полуострове, я лично  доложил  Военсовету  Крымского  фронта  о  готовящемся ударе".

     К сожалению, я не смог найти в архивах  официальных  докладов  Военного совета  Черноморского  флота   Ставке   или   Наркомату   ВМФ   с   подобным предупреждением. Насколько я помню,  при  обсуждении  положения  в  Крыму  у маршала Буденного в конце  апреля  командующий  флотом  тоже  не  говорил  о возможности скорого наступления противника. Очевидно, данные разведки еще не были проверены настолько, чтобы докладывать их Москве и Главкому. Но это  не меняет  дела.  Главное,  в  Севастополе  считались  с  возможностью   нового вражеского штурма и  готовились  отразить  его.  Тревога  за  судьбу  города усилилась, когда гитлеровцы начали наступление на Керчь.

     Готовясь к штурму, противник сосредоточил вокруг Севастополя около  204 тысяч немецких и румынских солдат  и  офицеров,  670  артиллерийских  орудий калибра от 75 до 420 миллиметров, 655 противотанковых пушек, 720  минометов, 450  танков  и  600  самолетов.  Подвез  он  сюда  и  батарею   сверхтяжелых 615-миллиметровых мортир, а также знаменитую 800-миллиметровую пушку  "Дора" на железнодорожной установке.  Эта  исполинская  пушка  предназначалась  для разрушения линии Мажино во Франции еще в первую мировую войну. Ствол  "Доры" был длиной около 30 метров, а лафет достигал высоты трехэтажного дома.

     Численность войск Севастопольского  оборонительного  района  составляла около 106 тысяч человек, из них в боевых частях насчитывалось 82 тысячи.  На вооружении этих сил имелось  600  орудий  разных  калибров,  около  2  тысяч минометов, 38 танков, 53 исправных самолета.

     Соотношение сил было явно в пользу противника. "Если бы  немцы  бросили против  нас  воздушный   десант   прямо   в   город,   положение   было   бы катастрофическим",- говорил вице-адмирал  Октябрьский  на  упомянутой выше  конференции.  Не  следует  забывать,  что  враг  располагал   большими возможностями для снабжения и пополнения своих  войск.  Он  имел  безопасные сухопутные коммуникации, а мы могли использовать  для  подвоза  и  эвакуации  только морские пути, находившиеся под ударами немецкой авиации.

     Для  морской  блокады   Севастополя   немецкое   командование   создало специальную группу из торпедных  катеров  и  самолетов,  С  мая  они  начали минирование внутреннего Севастопольского рейда. Все аэродромы находились под постоянным огнем  артиллерии,  их  бомбила  авиация  противника.  Защитникам Севастополя не хватало оружия, боеприпасов. Будучи в апреле - мае 1942  года на юге, я послал телеграмму в Ставку: "В базах Черноморского  флота  имеется до  5000  прекрасных  бойцов,  могущих  быть  использованными  для   обороны Севастополя, но не имеющих  оружия.  Убедительно  прошу  в  срочном  порядке выделить 5000 винтовок". Но  с  оружием  было  туго.  В  дни  штурма  не удавалось перекрывать суточного расхода  снарядов,  мин  и  патронов.  Иначе говоря, запасы гарнизона города-крепости таяли.

     Севастополь, вокруг которого все туже смыкалось кольцо  осады,  не  могбольше рассчитывать на регулярную поддержку крупных кораблей. Военный  совет флота настойчиво просил о помощи, но ни главнокомандование  направления,  ни Ставка не могли в той обстановке оказать ее в  тех  размерах,  в  каких  это требовалось. Флот был готов даже на тех  немногих  аэродромах,  которыми  мы располагали в районе Севастополя, принять еще сотню истребителей, готов  был перевезти танки даже на линкоре, если они будут поданы в  Поти  или  Туапсе. Однако после потери Керчи все силы и средства крайне  нужны  были  в  другомместе: враг готовился наступать на Волгу и Кавказ.

     Пробиваться в осажденный город морем  или  по  воздуху  с  каждым  днем становилось все труднее. За первую половину  июня  флот  потерял  транспорты "Грузия", "Абхазия", "Белосток".  Погиб  танкер  "Громов".  К  концу  месяца только подводные  лодки  могли  снабжать  Севастополь,  но  много  ли  груза способны были они доставить?

     Противник своей авиацией блокировал подступы к городу даже  с  моря.  В остальных районах Черного моря превосходство  было  на  нашей  стороне.  Это позволяло нам не только предупредить возможную высадку десанта  в  тыл нашим  войскам  где-нибудь   на   Кавказском   побережье,   но   и   сорвать "молниеносное" наступление на Кавказ через Керченский пролив. В итоге  немцы потеряли три месяца, но так и  не  "перешагнули",  как  намеревались,  через Кавказский хребет. И все это в условиях, когда  наш  флот  мог  пользоваться только неудобными базами Кавказского  побережья:  в  Поти  была  очень  мала гавань, а Батумский рейд не был защищен от волн.

     Опасность, надвинувшаяся  на  флот  с  суши,  определила  характер  его операций и на берегу, и в море, и в воздухе.  Взаимодействие  же  с  армией, ставшее непременным условием еще со времен обороны  Одессы,  превратилось  в Севастополе в главное условие прочности обороны. Об  этом  следует  знать  и помнить.

     Командующий Приморской армией генерал И.  Е.  Петров  почти  всю  войну прошел вместе с флотом.  К  июню  1942  года  Иван  Ефимович  Петров  и  его начальник штаба Николай Иванович Крылов уже имели за  плечами  богатый  опыт борьбы с  врагом:  героическую  оборону  Одессы,  критические  дни  Крыма  и Севастополя в  ноябре  и  декабре  1941  года.  Моряки  убедились,  что  без сухопутных сил невозможно оборонять базу с суши, а  воины  Приморской  армии поняли, что при поддержке кораблей и береговых батарей они смогут еще  долго защищать Севастополь.

     За обороной Севастополя внимательно следили в Москве. После того как мы оставили  Керченский  полуостров,  положение   города-крепости   чрезвычайно осложнилось. Я распорядился, чтобы о всех  телеграммах  из  Севастополя  мне докладывали немедленно. Многие из них были адресованы Ставке, но и  те,  что шли к нам - в Наркомат ВМФ,- немедленно направлялись в Генеральный штаб  для доклада Верховному Главнокомандующему.

     Начальник Главного политуправления ВМФ И.  В.  Рогов  знакомил  меня  с политдонесениями из Севастополя. Политорганы и партийные организации флота и Приморской армии, городской комитет  партии  вели  огромную  мобилизующую  и воспитательную работу. Личный пример коммунистов, их  умение  вдохновлять  и вести за собой людей - вот главная сила, обеспечивавшая стойкость и  героизм защитников Севастополя.

     Севастополь и все, что с ним связано, до сих пор живет во  мне.  Восемьлет проплавал я на Черном море.

     Читая оперативные сводки  из  Севастополя  с  названиями  знакомых  мне населенных пунктов или высот, я отчетливо  представлял  себе  картину  боев, залпы  наших  крупных  береговых  батарей.  Сколько  раз  доводилось  прежде буксировать большой корабельный щит, когда эти батареи, порознь или вместе с кораблями, проводили учебную стрельбу! Я  мысленно  видел  и  гибель  хорошо знакомого мне крейсера "Червона  Украина",  затонувшего  у  бывшей  пристани Морфлота, и гибель транспорта "Абхазия"  -  у  стенки  Сухарной  балки.  Но, конечно, вдали от Севастополя я не мог нарисовать себе  полной  картины  его героической эпопеи во всех ее деталях. И уж совершенно  не  мог  представить себе, что от любимого города останутся только руины.

     Как гранитный утес стоял Севастополь на пути врага. Гитлеровские генералы сосредоточивали свои дивизии и армии  для  наступления  на  Кавказ, рассчитывая  захватить  с  тыла  Новороссийск  и  Туапсе.   Но   Севастополь по-прежнему приковывал к себе внимание немецкого верховного командования.