Последний день в Севастополе запомнился мне как очень тяжелый и напряженный.

Примерно в 17.00 (30.06.1942 г.), когда я шел по берегу Стрелецкой бухты, прижимаясь ближе к скалам, слышу, кто-то меня зовет по фамилии. Я остановился, повернулся в сторону окрика и увидел, что ко мне приближаются двое мужчин и женщина. Я пошел к ним навстречу, и когда мы подошли ближе друг к другу, то я узнал их. Это были первый секретарь городского комитета партии Борисов Борис Алексеевич, председатель городского Совета депутатов трудящихся Ефремов Василий Петрович и их спутница Сарина Антонина Алексеевна – секретарь по промышленности городского комитета партии. Они возглавляли городской комитет обороны. Их было трудно узнать: изнуренные, уставшие, на их лицах следы глубоких переживаний.

Я подумал про себя: видимо, они пережили тяжелую ситуацию на переходе из города к нам. На пути к нам они попали под жесткий вражеский обстрел. У Антонины Алексеевны одна рука была подвешена на повязке и прибинтована к телу, рана еще кровоточила, кровь запеклась на лице, на второй руке и на обмундировании. Весь костюм был в пыли. Она была без оружия, на правом плече висела противогазная сумка. Борис Алексеевич был ранен в голову. Повязка наложена наспех и вся пропитана кровью, на лице, руках и одежде были следы крови, на голове – флотская фуражка. Василий Петрович был ранен в ногу, прихрамывал. Он одет был во флотское обмундирование. Когда я посмотрел на его китель, то очень удивился, как он остался жив, так как на спине, лопатках и плечах, в местах пробоин от осколков мины были видны вылезшие клочья ваты. Видимо, осколки прошли вдоль спины, не задев жизненных органов. У Василия Петровича, кроме неизменной противогазной сумки, ничего не было.